День военного переводчика – 21 мая

«С миром — на его языке!» — девиз военных переводчиков .

21 мая в России отмечается День военного переводчика. Именно 21 мая 1929 года заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета (сокр. РВС) СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ №125 «Об установлении звания для начсостава РККА «Военный переводчик». Этот приказ, по сути, узаконил профессию, существовавшую в русской армии на протяжении многих столетий. Отмечать праздник в России начали 21 мая 2000 года по инициативе Клуба выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ).

Начиная со времён Киевской Руси, лежавшей на пересечении торговых путей, со времен славных походов княжеских дружин на половцев, печенегов и Византию, в нашем Отечестве находились люди, владевшие языками сопредельных народов и многочисленными иноземными диалектами.

В годы становления государства Московского значительно усложнившаяся внешнеполитическая ситуация потребовала опытных специалистов, которые не только могли бы бегло общаться на иностранных языках, но и иметь представление о нравах, традициях, обычаях, религии близлежащих стран. История донесла до нас имя знаменитого дьяка Дмитра Герасимова, который помогал родоначальнику отечественной школы перевода - афонскому монаху, греку по происхождению, Максиму Триволису, вошедшему в отечественную историографию под именем Максим Грек - переводить на русский язык священные религиозные книги. Дьяк Дмитро, владевший греческим и немецким языками, а также латынью, блестяще себя проявил на дипломатическом поприще и стал одним из отцов отечественной дипломатии.

Благодаря активной деятельности Максима Грека и Дмитра Герасимова на ниве лингвистики и перевода, был создан Посольский приказ (1549 г.), ведавший международными сношениями, с целым штатом переводчиков в своём составе, под руководством дьяка Ивана Висковатого. По справке от 1689 года в Посольском приказе числились 17 толмачей и 22 переводчика, работавших с латынью, греческим, шведским, английским, голландским, армянским, итальянским, турецким, татарским, ногайским, калмыцким, персидским, хивинским и монгольским языками. (Здесь необходимо пояснить, что в ту эпоху слово «переводчик» употреблялось для обозначения специалистов по письменным переводам, а людей, осуществлявших устные переводы, называли толмачами. Существовали также «драгоманы» - специалисты экстра-класса, совмещавшие функции толмачей и переводчиков и работавших, в основном, при послах и консулах в азиатских странах и оперировавших различными восточными языками).

Максим Грек сотоварищи распространили моду на владение иностранными языками в среде придворной аристократии, благодаря чему, по прошествии сотни с лишним лет европейские языки для многих российских дворян стали роднее русского.

Первым специализированным учебным заведением для подготовки военных переводчиков стали офицерские курсы при отделении восточных языков в Азиатском департаменте МИДа, которые с конца XIX столетия приступили к подготовке военнослужащих для работы с иноземными языками. После них были открыты Ташкентские курсы, школа в Тифлисе, Владивостокский институт... Многие военные переводчики привлекались к работе в роли консулов и в качестве военных агентов, осуществляли разведывательную деятельность, собирали и обрабатывали информацию об обстановке в различных странах и т.п.

Интересно, что во время Первой мировой войны, необходимость в переводчиках отсутствовала вообще, так как весь офицерский состав обладал достаточными знаниями иностранных языков, чтобы проводить допросы самостоятельно, поэтому не удивительно, что к началу Великой Отечественной войны профессии переводчик не существовало, и в ходе различных военных действий в роли переводчиков выступали люди неподготовленные, но знающие иностранный язык (например, жившие какое-то время в той или иной стране). Их насчитывалось на фронтах чрезвычайно мало: один на дивизию, в редких случаях — один на полк. Но без этих людей, не только владеющих языком противника, но и знакомых с его военной машиной, умеющих свободно ориентироваться в трофейной документации, вылавливать из эфира нужные сведения, трудно было подготовить и провести бой.

Потребность в профессиональных военных переводчиках ощущалась остро, и педагогические институты стали открывать на базе факультетов иностранных языков курсы подготовки военных переводчиков. Основной задачей переводчиков являлась работа с военной документацией и, конечно же, участие в допросах военнопленных. Будущих переводчиков важно было научить быстро и разборчиво писать на иностранных языках, как это приходилось делать в боевой обстановке. Учили и печатать на пишущих машинках с иностранными шрифтами.

В особо тяжелые период войны (1941-1942 годы) военные переводчики назначались командирами дивизий, выполняли разведывательную работу, ходили в тыл к противнику, организовывали пропаганду посредством громкоговорителя, что, несомненно, было связано с постоянным риском для жизни. Известны случаи, когда наши разведчики в немецкой форме, изучив лишь несколько солдатских выражений, проникали далеко во вражеские тылы. Естественно, в таких случаях в группе находился хотя бы один человек, хорошо владевший языком.

Помимо этого, в работу военного переводчика входило написание листовок, написание и сбрасывание агитационных бомб и прочей агитационной печатной документации. Тем не менее, основной ключевой обязанностью переводчика было участие в допросах, которое являлось своего рода психологическим поединком, требовавшим высокого владения ситуацией и индивидуального подхода к каждому военнопленному. Война - это одно из тех состояний, при которых переводчик неизбежно находится меж двух огней не только в прямом, но и в переносном смысле. Человек, выступающий в качестве военного переводчика, изначально является субъективным, выступая лишь за одну сторону, и тем сложнее ему приходится.

Герой Советского Союза, писатель, лауреат Государственной премии СССР, в войну - разведчик, В.В. Карпов дал справедливо высокую оценку роли переводчиков на войне. Он писал: «Без них, людей, не только владеющих языком противника, но и знакомых с его военной машиной, умеющих свободно ориентироваться в трофейной документации, вылавливать из эфира нужные сведения, трудно было провести бой или военную операцию... Да, нам разведчикам, было бы просто бессмысленно идти на опасную охоту за «языком», если бы мы не были уверены, что опытный переводчик получит от него максимум ценных сведений, тех, что помогут нашему командованию принять правильное решение».

Растущие потребности фронта вызвали необходимость расширения подготовки военных переводчиков. 28 августа 1941 г. сформировали курсы военных переводчиков, которыми командовал полковник С.К. Нарроевский (до войны помощник военного атташе в Париже), со сроком обучения 6 месяцев и с переменным составом в количестве 400 человек. При этих курсах были развернуты ускоренные (краткосрочные) курсы с обучением четыре и полтора месяца. Их переменный состав был определен в количестве 400 человек. В это же время создавались курсы усовершенствования работников центрального аппарата Генерального штаба со сроком обучения один год и трехмесячные специальные курсы усовершенствования. На всех курсах изучался только немецкий язык. Первые наборы на курсы переводчиков состояли из выпускников языковых институтов Москвы и высших учебных заведений других городов. Состав курсов в очень короткое время был доведен до 800 с лишним человек. Это были хорошо подготовленные молодые люди с высшим филологическим или другого профиля образованием, стремившиеся поскорее попасть на фронт. По языковой линии подготовкой переводчиков руководил старший преподаватель немецкого языка майор Владимир Петрович Ленский.

Фронт требовал все новых и новых переводчиков. Стали набирать на краткосрочные курсы девушек и юношей, изучавших в школах немецкий язык. Слушатели получали назначение уже не только в крупные штабы и воинские части, но и в партизанские отряды, нуждавшиеся в людях, владевших немецким языком. Так, слушательница Ольга Костырева работала в партизанском отряде на московском направлении и была награждена медалью «Партизан Отечественной войны».

Вспоминает Иммануил Левин: «Мы, выпускники средней школы, попали на курсы вчетвером. Трое из нашей четверки погибли. Женя Кашников и Женя Ананьев — в разведке, первой военной зимой под Москвой. Миша Любарский дошел до Румынии. В письмах родным Любарский писал: «вообще я решил посвятить жизнь военному делу. И та отрасль, по которой я думаю пойти и дальше, особенно интересна тем, что дает очень широкий кругозор, развивает мышление человека, вырабатывает в нем способности анализировать, делать правильные выводы». Это писал талантливый музыкант, которому педагоги предсказывали блестящее будущее. Война вдохновила его совсем на другое. Приказом от 2 сентября 1944 г. по 34 стрелковому корпусу старший лейтенант М.А. Любарский был награжден орденом Отечественной войны 2 степени. Но об этой награде Любарский так и не узнал. 3 сентября он скончался от ран в госпитале. Его похоронили в Констанце. Осенью 1941 г. фронт был для каждого из нас впереди. А путь к нему — через занятия. Занятия с утра до вечера без выходных. Преподавали нам и наиболее подготовленные выпускники, такие как Е.А. Гофман (впоследствии один из синхронных переводчиков на Нюрнбергском процессе), Л.Ф. Парпаров, А.А. Иванова, О.П. Костарева».

В 1942 году выпускником курсов стал известный поэт Павел Коган, погибший в разведке под Новороссийском. И сейчас пророчески ярко и сильно звучат его строки:

«Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков...»
«Во имя юности нашей суровой,
Во имя планеты, которую мы
У моря отбили, отбили у крови,
Отбили у тупости и у зимы.
Во имя войны сорок пятого года,
Во имя чекистской породы...»
(«Лирическое отступление», «Ракета»)

Коган предсказал войну, на которой погиб, за пять лет до ее начала.

Погибла летом сорок второго на Юго-Западном фронте переводчица 57-й резервной армии Таня Дагаева. На курсы она пришла из глубокой эвакуации, уговорив родителей. «Никто не удивился, увидев Таню на занятиях, — вспоминает И. Левин. — Знали о ее чувствах к Жене Ананьеву и о его чувствах к ней. Они и на войне хотели быть вместе. Красивые, добрые, честные люди. Для долгого и прочного счастья им не хватило одного — жизни».

В связи с возникшей потребностью дополнительно были открыты учебные отделения финского, шведского, норвежского, датского, испанского, итальянского, польского, чешского, венгерского, румынского, сербского и болгарского языков. Для фронта был разработан и издан ряд военных разговорников и словарей: русско-немецкий разговорник, военные разговорники по венгерскому, румынскому и итальянскому языкам, дополнения к немецкому, английскому и французскому военным словарям, учебник немецкого языка для военнослужащих Красной Армии.

Весной 1942 года было решено образовать единый Военный институт иностранных языков Красной Армии. К нему присоединился Военный факультет института востоковедения. Факультет восточных языков был сформирован в Москве по приказу НКО СССР от 27 июля 1940 г. Задачи, поставленные перед факультетом в приказе НКО, были сформулированы следующим образом: «...подготовить для Красной Армии хорошо знающих язык, практических работников по странам Востока (Япония, Китай, Монголия, Афганистан, Иран, Турция, Арабские страны, Индия)». Восточный факультет при МИВ с самого начала комплектовался, в основном, офицерами Красной Армии. В первый 1940/41 учебный год на младшем курсе было три китайские, четыре японские, три турецкие, две иранские, одна афганская и одна индийская группы. На втором курсе обучались три китайские, пять японских, одна турецкая, две иранские и одна монгольская группы. Институт стал полноценным военно-учебным заведением Красной Армии, в котором преподавалось 28 иностранных языков. Установлены были следующие сроки обучения: для обоих факультетов — 3 года, для курсов переподготовки — 1 год. Фронт постоянно пополнялся новыми квалифицированными кадрами военных переводчиков. Все они были воспитанниками нового института — Военного института иностранных языков.

Со всеми убывшими на фронт слушателями институт поддерживал непосредственную связь, ведя активную переписку. Слушатели писали о затруднениях, которые они встречали в своей работе, давали советы по улучшению подготовки переводчика, присылали много ценных образцов различных трофейных документов. Все это использовалось в практической работе института, подготовке последующих групп переводчиков на факультетах и различных курсах. Так складывалась собственная школа подготовки военных переводчиков.

Всего во время второй мировой войны было задействовано более 5000 переводчиков.

Военный переводчик на фронте первым узнавал о противнике, на нем лежала большая моральная ответственность. Он был обязан безукоризненно знать язык, военную терминологию и организацию армии противника, уметь правильно перевести документ, составить протокол допроса военнопленного. Как показывал опыт, военному переводчику приходилось зачастую в порядке взаимозаменяемости выполнять самостоятельно многообразные обязанности офицера штаба, вытекающие из конкретной боевой обстановки.

А.Г. Синицкий вспоминает: «В минувшую войну мне довелось работать в войсковой разведке сначала Калининского, а затем 1-го Прибалтийского фронта. С 1942 г. и до конца войны, будучи начальником информационного отделения штаба фронта, мне приходилось наблюдать работу группы военных переводчиков в составе 12 человек, находившихся в непосредственном моем распоряжении. Одна из важнейших задач была связана с ведением допроса военнопленных немецкой армии. Известно, что военнопленный солдат, офицер и, тем более, генерал всегда являлись важнейшими источниками информации о противнике. Из их показаний раскрывались планы и замыслы врага, устанавливались численность и боевой состав соединений и частей противника, группировка его сил и средств, размещение штабов, обеспеченность войск продовольствием, боеприпасами и другими видами снабжения, выяснялось политико-моральное состояние личного состава противника. Однако не всякий пленный может или захочет дать исчерпывающие ответы на интересующие вопросы. Это зависит от осведомленности пленного, его принадлежности и занимаемой должности. Роль военного переводчика при допросе пленного весьма ответственная. Он должен в совершенстве владеть методом двустороннего перевода, уметь точно и правильно перевести на язык противника те вопросы, которые задает офицер, производящий допрос. Также точно и правильно военный переводчик обязан перевести ответы пленного на русский язык. После допроса военный переводчик составляет и грамотно оформляет протокол допроса военнопленного.

Для успешного решения задачи по допросу пленного военному переводчику нужно твердо знать организацию и вооружение частей противника, его тактические принципы, основы наступательного и оборонительного боя. Военный переводчик также должен знать военно-техническую терминологию, топографические знаки и тактические условные средства борьбы. Как показал опыт войны, от военного переводчика требуется глубокое знание оперативно-тактической обстановки на фронте, умение анализировать обстановку и делать правильные и обоснованные выводы. Только при этом условии военный переводчик сможет успешно решать задачи по допросу военнопленных.

В начале войны молодые переводчики не обладали достаточными знаниями. Вспоминаю, как в декабре 1941 г. к нам в штаб Калининского фронта прибыли военные переводчики, только что окончившие Военный факультет иностранных языков, — лейтенанты Глускина Вера, Герасимова Ольга, Леднева Вера, Модылевская Елена, Кокотько Зоя, Алексеева Галя. С первого же дня им пришлось окунуться в практическую работу, и, конечно, они встретили большие трудности из-за того, что недостаточно знали организацию частей и вооружение противника. К счастью, среди военных переводчиков были хорошо подготовленные опытные люди, которые проводили занятия с молодежью, — это капитаны Щулов, Шейман, Фигельман (последние двое были людьми пожилого возраста, добровольно ушедшими в армию; они прекрасно владели немецким языком).

Особенно ценными качествами обладал военный переводчик капитан Шулов. Кроме отличного знания немецкого языка, он в совершенстве владел графикой и умел отчетливо вести рабочую карту о противнике. Шулов обладал выразительной, четкой, ясной и лаконичной речью. Он умело составлял различного рода справки с обоснованными выводами. Впоследствии его назначили офицером-направленцем в отделение информации.

В ходе наступательной операции объем работы военного переводчика значительно увеличивается. Большое количество пленных и множество трофейных документов требовали напряжения сил военных переводчиков и высокой оперативности в их работе. Помню, как капитулировала Курляндская группировка немцев в мае 1945 г. В ее составе насчитывалось более 20 дивизий; большое количество частей усиления и тыловых подразделений. Командование наших войск вынуждено было перебросить самолетами на Курляндский полуостров военных переводчиков с других фронтов для того, чтобы справиться с допросом огромного количества военнопленных.

При допросе пленных не исключалась возможность ложных показаний с целью дезинформации нашего командования. Поэтому от допрашивающего офицера и военного переводчика требовалась повышенная бдительность и перепроверка показаний пленного.

Запомнился такой случай ложных показаний немецкого пленного в период подготовки Кенигсбергской операции. 1 апреля 1945 г. на сторону наших войск перешел солдат, который на допросе в штабе 2-й гвардейской армии показал, что он принадлежит к 330-му штрафному батальону. По его словам выходило, что немецкое командование готовит наступление из района северо-западнее Кенигсберга с целью отрезать наши войска, прижать их к заливу Фриш-Гаф и затем уничтожить. Пленный также показал, что в районе Алексваген сосредоточено для этого 175 танков. Получив такие сведения, наше командование, естественно, обеспокоилось и приказало немедленно доставить пленного в штаб земландской группировки для тщательной проверки его показаний. В ходе допроса было установлено, что пленный специально направлен в расположение наших войск с целью дать сведения дезинформационного характера. На каждого допрошенного военнопленного составлялся протокол допроса, в котором освещались различные вопросы, в том числе и такие: время и место захвата в плен, принадлежность к части и подразделению, фамилия и имя, год и место рождения, год призыва в армию, образование, боевой и численный состав подразделения, его боевая задача, характер оборонительных сооружений, место расположения огневых средств, командного пункта, характеристика командного состава, политико-моральное состояние солдат, офицеров и другие вопросы. При оформлении протокола допроса особое внимание обращалось на его краткость, грамотность и последовательность изложения. В конце протокола делались краткие выводы с оценкой полученных на допросе сведений.

Вторая немаловажная задача, возлагавшаяся на военных переводчиков, состояла в переводе трофейных документов — солдатских книжек, приказов, распоряжений, всевозможных инструкций, рабочих и отчетных карт, сводок, солдатских писем. Эти документы, как источник информации, приобретали весьма важное значение. По содержанию захваченных документов вскрывались планы противника, нумерация его частей, устанавливался боевой и численный состав, вскрывалась группировка его сил и средств.

Существовал порядок, при котором все документы, захваченные у противника, в любых условиях обстановки доставлялись в штабы частей, соединений и объединений. В армейских фронтовых штабах эти документы сосредоточивались в информационном отделении разведотдела. Военные переводчики обязаны были разобрать трофейные документы и систематизировать их, распределив по важности и срочности, после чего они переводились на русский язык. Работа военных переводчиков по систематизации и переводу трофейных документов чрезвычайно ответственна. Ее выполняли наиболее подготовленные, хорошо знающие обстановку старшие военные переводчики.

На военных переводчиков возлагались также задачи по составлению рефератов на определенные темы. Реферирование — одна из важнейших обязанностей военного переводчика. С задачей реферирования успешно справлялись те переводчики, которые систематически повышали свои языковые знания, следили за состоянием и развитием тактических принципов, умели правильно оценить то новое, что появлялось у противника, умели обобщать и анализировать многочисленные сведения о противнике, поступающие из различных источников, от различных видов и средств разведки. От военного переводчика-референта требовалось умение из многочисленных материалов и разрозненных данных, иногда противоречивых, отобрать то главное и существенное, что можно положить в основу определенных выводов.

Часто на военных переводчиков возлагалась задача по составлению реферата на какой-нибудь документ противника. Зимой 1941 г. нашими разведчиками был захвачен чрезвычайно важный документ штаба 9-й немецкой армии, действующей в районе Ржев—Сычека—Вязьма. Документ на двадцати страницах назывался «Зимняя битва за Ржев». В нем излагался ход операции войск Калининского фронта зимой 1941—1942 гг. и бои за город Ржев, давалась оценка действий наших войск по окружению Ржев-Сычевской группировки немцев. Захваченный документ представлял большой интерес, поэтому было приказано немедленно составить реферат, изложив существо документа на 4—5 страницах. Эта работа была возложена на старшего переводчика лейтенанта Герасимову Ольгу, воспитанницу института. Она блестяще справилась с возложенной на нее задачей, составив реферат с кратким изложением существа документа.

Военные переводчики для работы прикреплялись к офицерам-направленцам. Направленец — это оперативный офицер информационной службы, отвечавший за определенное операционное направление, на котором, как правило, действовала одна общевойсковая армия фронта. Военный переводчик, оказывая ему помощь, выполнял задачи по изучению частей и соединений противника, вел рабочую карту, составлял донесения и сводки. Опыт минувшей войны подтвердил правильность такой организации работы военных переводчиков.

В действующей армии на военных переводчиков возлагались и отдельные весьма ответственные боевые задачи — участие в составе разведывательных групп, засылаемых в тыл противника. Так, при подготовке Мемельской операции (сентябрь 1944 г.) войсками 1-го Прибалтийского фронта, было составлено 10 таких групп, в каждую из них включены военные переводчики. Они сбрасывались на парашютах с самолетов в оперативном тылу врага. Добываемые военными переводчиками сведения передавались по радио командованию наших войск. Они захватывали там и пленных, допрашивая их на месте, а показания передавали по радио в штаб.

Отдельным военным переводчикам приходилось выполнять чрезвычайно ответственные задачи, участвуя в группах советских парламентеров, направляемых в стан врага для вручения ультиматума, а также для переговоров с ответственными представителями командования противника. На нашем фронте такие парламентеры направлялись для вручения ультиматума о капитуляции при окружении калининской группировки немцев в июне 1942 г., витебской группировки в июне 1944 г. и кенигсбергской в апреле 1945 г. Военные переводчики участвовали в качестве парламентеров при окружении сталинградской группировки в 1943 г., будапештской в феврале 1945 г. В состав парламентерских групп назначались переводчики, хорошо подготовленные в языковом и политическом отношении, смелые, решительные и готовые на жертвы. История знает случай, когда немецко-фашистское командование, поправ нормы международного права, подпустив наших парламентеров на близкое расстояние, приказало открыть огонь и расстреляло их в упор. Весь мир осудил этот преступный акт немецких фашистов.

В годы войны переводчики сумели найти свое место в штабной деятельности и, тем самым, сникать себе заслуженное уважение и авторитет. Повседневный контроль со стороны вышестоящих штабов, систематическое живое общение полковых и дивизионных переводчиков со своими непосредственными начальниками и товарищами прививали им вкус к работе, заставляли чувствовать большую ответственность за добываемые путем допроса сведения, за обработку и изучение документов противника. Для командования важно было получить своевременные и достоверные сведения путем допроса пленного.

В марте 1943 г. немцы начали в районе Белгорода подготовку к наступлению. Немецкое командование, маскируя сосредоточение войск, демонстрировало отвод частей с передового края, вывело в тыл ряд танковых дивизий СС, перемещало работу своей радиосети. Почти все военнопленные показали, что упорно циркулируют слухи о предстоящем наступлении где-то южнее Белгорода. Но разведданные говорили о том, что противник именно севернее Белгорода будет наносить удар по Курску. Но требовалась доразведка. В ночь на 14 июля в районе восточнее Трефиловки наши разведчики захватили военнопленного, который показал, что его подразделению и всей их части накануне был выдан сухой паёк (это уже важно). Проговорившись переводчику об этом, пленный вынужден был показать, что солдатам был зачитан приказ Гитлера о наступлении с утра 5 июля. Эти важные сведения немедленно были переданы командованию армии и фронта. Показания пленных, захваченных в ту же ночь на других участках фронта, а также результаты подслушивания и наблюдения наших передовых частей подтвердили сведения о готовящемся переходе в наступление Белгородской группировки немцев и помогли уточнить время перехода в наступление — 4 часа 5 июля.

Из опыта войны известны и такие примеры, когда из-за недостаточной подготовки переводчика явно снижалось качество разведывательной информации. Во время боёв на Курской дуге, когда противник, не считаясь с потерями, бросал в бой одну за другой свои дивизии, начальник разведки энской гвардейской дивизии выехал вместе со своим помощником в полки, а в штабе остался только переводчик, на которого в этот день возложили обязанность регулярно передавать вышестоящему штабу информацию о противнике. Возвратившись к вечеру в штаб дивизии, начальник разведки застал переводчика за передачей разведывательной сводки в штаб корпуса. «Противник, — передавал переводчик, — в течение дня трижды атаковал наши части силою до полка при поддержке 20—25 танков и самоходных орудий». «Много бы я дал, чтобы узнать, кому принадлежат эти танки!» — заметил начальники разведки и в это время обратил внимание на кучу солдатских книжек противника, сложенных в углу землянки. «Что это за книжки?» — спросил он переводчика. — «Это документы, которые разведчики принесли еще утром, но мне все некогда было их посмотреть, товарищ майор!» — ответил переводчик. — «Я весь день был занят информацией». — «Кто же вам дал право задерживать просмотр документов на целый день? Ведь это книжки атакующих подразделений противника», — возмутился начальник разведки и стал быстро пересматривать документы.

Среди большого количества материалов 332-й пехотной дивизии противника было обнаружено несколько солдатских книжек танковой дивизии «Великая Германия» и боевой приказ одному из её батальонов. Это свидетельствовало о вводе противником в бой нового танкового соединения. По вине переводчика командование не было своевременно поставлено об этом в известность.

Помимо своих основных переводческих обязанностей, выпускники ВИИЯ КА помогали офицерам разведки собирать и обрабатывать разведывательные сведения, составлять и передавать информацию подчиненным частям и в вышестоящие штабы. Военные переводчики штабов ведали вопросами организации учета и отправки пленных и трофейных документов. Деятельность переводчика на фронте была разносторонней. В этом отношении интересен опыт работы переводчиков в одной из дивизий в период Сталинградской битвы.

С 19 ноября 1942 г., когда наши развернули успешное наступление, переводчики полков и дивизий войск принимали участие в работе по разложению войск противника, проводившейся политотделами армий и дивизий. Листовки с призывами сложить оружие, сдаться в плен и прекратить сопротивление, устная информация солдатам противника через рупоры — таков неполный перечень методов воздействия на врага, использовавшийся на переднем крае. Передавались обычно краткие, быстро запоминаемые и легко доходящие до сознания солдат противника короткие фразы. Например: «Внимание! Внимание! Не стреляйте! Слушайте правду о положении ваших войск. Вы полностью окружены. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь в плен». Результатом подобной работы была сдача в плен группами и даже целыми подразделениями, часто во главе с офицерами — особенно в последний период Сталинградской битвы и Белорусской операции».

Институту уже тогда было ясно, что для успешной работы военный переводчик должен обладать специальными знаниями в области военного дела. Поэтому кафедра военной подготовки летом 1944 г. была преобразована в кафедру оперативного искусства и тактики.

Самой разнообразной была работа военных переводчиков на фронте: переводчик штаба Донского фронта Л.А. Безыменский допрашивал фельдмаршала Паулюса на хуторе Зворыгин, В.М. Степанов, переводчик разведотдела 64-й армии допрашивал Паулюса несколькими днями раньше. Переводчик маршала Жукова А.П. Мицкевич работал при подписании акта о капитуляции Германии.

Из воспоминаний В.М. Степанова (31 января 1943 г.): «Штаб нашей армии находился в пригороде — Бекетовке. Утром все мы поднялись на рассвете. Вдруг дверь стремительно распахнулась, в комнату вошел начальник штаба армии И.А. Ласкин. «Где переводчик?» — спросил он. Я подскочил. «Мигом собирайтесь со мной!». «Что случилось?» — спросил я. «Едем в Сталинград за Паулюсом». Нас встретил полковник Адаис, личный адъютант генерал-фельдмаршала. «Я хотел бы лично поговорить с Паулюсом» — властно потребовал генерал Ласкин. Паулюс вышел бледный, неестественно прямой. Коротко кивнул головой. Прошел к машине. Колонна вскоре тронулась. Мне было приказано остаться, чтобы завершить какие-то формальности, а затем добираться к себе на легком вездеходе Паулюса. Вскоре и мы отправились в путь. Когда миновали городскую черту, машину остановил наш пост внешнего охранения. У нашего экипажа действительно вид был подозрительный: немецкая машина, за рулем немецкий фельдфебель, на заднем сиденье вроде свой, но в странной компании с офицером-немцем. Все трое вооружены. Сержант без обиняков приказал: «А ну, вылезай». Мой совершенно без акцента русский язык не произвел на наших солдат никакого впечатления. Один из них с нескрываемой ненавистью глядя на меня, вполголоса сказал: «Ишь, как насобачился по-нашенски, стервец». Я попробовал было протестовать. Бойцы недвусмысленно щелкнули затворами автоматов. С большим трудом удалось уговорить допустить меня к телефону. Я связался со своим штабом, и недоразумение оказалось улаженным».

Им приходилась работать в контакте с врагами, союзниками и с освобожденными иностранными пленниками концлагерей. Благодаря переводу допросов вражеских учёных и трофейных документов, страна сделала колоссальный рывок в технической сфере. Большинство погибли, выполняя задания разной степени важности. За боевые заслуги перед Родиной многие из военных переводчиков награждены орденами и медалями, а отдельные удостоены самого высокого звания Героя Советского Союза.

После окончания войны многие военные переводчики попали в ГУЛАГ по обвинению в шпионаже. К другим военным переводчикам судьба была более благосклонной. Их отправляли на работу на Запад и в Азию.

Просто сказать о том, что военный переводчик - профессия почётная, всё равно, что описать «Войну и мир» в одном абзаце. Человеку, не изучавшему иностранные языки всерьёз, не дано постигнуть, что за изяществом и легкостью перевода стоят месяцы, а то и годы кропотливой ежедневной черновой работы; что классный переводчик подобен музыканту либо профессиональному спортсмену, для которых отлучение от игры незамедлительно приводит к потере квалификации и утрате формы. Что уж говорить о военных переводчиках, которым не только нужно знать языки на уровне их носителей (и даже лучше), но и иметь прекрасное здоровье, отличную физическую подготовку, способность к акклиматизации в условиях чужого климата, быстроту реакции, когда от скорости, точности и своевременности перевода иной раз зависит жизнь сотен тысяч людей...

На долю военных переводчиков пришлись войны в Корее, Афганистане, Эфиопии, Анголе, Камбодже, Югославии, Никарагуа и Мозамбика... К участию в военных действиях привлекались и преподаватели, слушатели курсанты — филологи специализированных учебных заведений. В 80-е гг. многие из них с честью и достоинством выполняли воинский долг в Демократической Республика Афганистан. Только за период с 1980 по 1987 гг. за выполнение интернационального долга в Афганистане 167 курсантов, слушателей и преподавателей были удостоены высоких правительственных наград. За мужество и отвагу при выполнении боевых задач более 500 военнослужащих переводческих факультетов были награждены отечественными и зарубежными орденами и медалями. Многие из тех, кто добросовестно, мужественно и храбро выполнял свой долг, пали на полях сражений.

Без военных лингвистов невозможны международные переговоры на всех уровнях и многое другое.

Военных переводчиков готовят:

  • Военный университет (г.Москва, Большая Садовая, 14)
  • Новосибирское высшее военное командное училище (военный институт) (г. Новосибирск, ул. Иванова, 49).

Источники:

  • День военного переводчика. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.calend.ru/holidays/0/0/2458/ - 12.10.2012.
  • День военного переводчика. [Электронный ресурс] – Режим доступа: www.kznenglish.ru – 24.01.2013.
  • День военного переводчика. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sprachfuehrer.livejournal.com, rae.ru. – 24.01.2013.
  • История военного института иностранных языков [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.clubvi.ru/history/history03.shtml – 18.04.2013.
  • Все вузы России 2011/2012 год. Справочник для поступающих в вузы. Издание, содержащее информацию о новых условиях приёма в вузы. – Москва: РИПОЛ классик, 2010. – 400с.